Маленькая принцесса - Страница 48

– А что они делали, когда мисс Минчин их накрыла?

– Представляли себе какую-то глупость. Эрменгарда снесла наверх свою посылку из дома, чтобы угостить Сару и Бекки. Почему-то нас она никогда не угощает. Мне, конечно, все равно, только это неприлично угощать на чердаке каких-то служанок. Конечно, мисс Минчин нужна учительница, но все равно странно, что она не выгнала Сару.

– Куда бы она пошла, если б ее выгнали? – спросила не без тревоги Джесси.

– Откуда мне знать? – отрезала Лавиния. – Сегодня, должно быть, вид у нее будет кислый. Немудрено! После того, что случилось…

Джесси была не столько злая, сколько бесхарактерная девочка. Она порывисто схватила книжку.

– По-моему, это ужасно! – сказала она. – Никто не имеет права морить ее голодом.

Когда Сара вошла в то утро на кухню, кухарка и служанки посмотрели на нее с подозрением и она поспешила пройти мимо. Она немного проспала, и Бекки тоже, а потому обе заторопились вниз, не повидав друг друга.

Сара заглянула в судомойню. Бекки изо всех сил терла чайник и что-то тихо напевала. Она подняла на Сару сияющие глаза.

– Одеяло-то, – шепнула она с волнением, – оно лежало у меня на постели, когда я проснулась. Оно не исчезло!

– И мое тоже, – отвечала Сара. – И все другие вещи так и остались у меня в комнате – все до единой. Я, пока одевалась, поела то, что осталось.

– Ах ты, батюшки! – ахнула Бекки, склоняясь над чайником.

И хорошо сделала – в судомойню входила кухарка.

Мисс Минчин, подобно Лавинии, ожидала, что наутро Сара будет иметь жалкий вид. Сара всегда ее раздражала, ибо ничто, даже самое суровое наказание, ее не пугало и не доводило до слез. Когда ей делали выговор, она стояла и вежливо, серьезно слушала, не возражая ни слова; когда же ее наказывали, подчинялась, не жалуясь и не протестуя. Она никогда не отвечала дерзостью, и это само по себе казалось мисс Минчин величайшей дерзостью. Впрочем, вчера Сара не обедала и не ужинала, а сегодня опять ничего не получит; может, это наконец сломит ее упорство? Может, сегодня она сойдет наконец вниз бледная, с заплаканными глазами, несчастная и жалкая?

В то утро мисс Минчин увидела Сару в классе, где ей предстояло давать младшим ученицам урок французского языка. Сара вошла веселая и румяная, с едва заметной улыбкой в уголках рта. Мисс Минчин растерялась. Такого она не ожидала. Что все это значит? Она тотчас подозвала Сару к себе.

– Вы, как я вижу, не понимаете, что наказаны, – сказала она. – Неужто вы до того испорчены?

Если ребенок – а пусть бы и взрослый! – хорошо поел и выспался в теплой и мягкой постели, если он заснул в волшебной сказке, а проснувшись, обнаружил, что эта сказка не сон, а явь, он не может выглядеть несчастным и не может, даже если бы хотел, потушить свет в глазах. Мисс Минчин чуть не онемела от удивления, когда Сара подняла на нее сияющие глаза и спокойно ответила:

– Прошу прощения, мисс Минчин. Я знаю, что наказана.

– Так постарайтесь этого не забывать – и не глядите так, словно вдруг получили наследство. Это дерзко. Помните, что сегодня вам не дадут никакой еды.

– Да, мисс Минчин, – отвечала Сара.

Она отвернулась; сердце запрыгало у нее в груди при воспоминании о вчерашнем. «Если бы не эта волшебная перемена, – подумала она, – как все было бы ужасно!»

– Не похоже, чтобы она была очень голодна, – шепнула Лавиния Джесси. – Ты только посмотри на нее. – И со злорадным смешком добавила: – Возможно, она воображает, что съела хороший завтрак.

– Она не такая, как все, – сказала Джесси, глядя на Сару. – Иногда я ее немного боюсь.

– Какая ерунда! – вскричала Лавиния.

Весь этот день свет не покидал Сариного лица, а румянец – ее щек. Служанки перешептывались, с удивлением поглядывая на нее, а в голубых глазках мисс Амелии застыло полнейшее недоумение. Она не могла взять в толк, как можно иметь такой веселый и вызывающий вид, когда на тебя сердится сама мисс Минчин. Впрочем, это так похоже на Сару! Она всегда была на удивление упрямой. Верно, она решила не признавать высочайшей немилости.

Обдумывая все, что произошло в ту ночь, Сара решила, если удастся, держать чудо в тайне. Конечно, если мисс Минчин снова поднимется на чердак, все будет раскрыто. Впрочем, в течение какого-то времени это им не грозит, если только у мисс Минчин не возникнет подозрений. За Эрменгардой и Лотти будут по вечерам так строго следить, что они не осмелятся снова покинуть свои спальни. Эрменгарде можно довериться – она не выдаст. Если же на чердак придет Лотти, нужно будет просить ее сохранить тайну. Возможно, Волшебство придет им и здесь на помощь.

«Но что бы ни случилось, – говорила себе Сара, – что бы ни случилось, теперь я знаю, что где-то есть человек небесной доброты и он мне друг. Да, он мой друг! Если я никогда не узнаю, кто он… если никогда не смогу даже поблагодарить его… все равно, я никогда не буду такой одинокой, как прежде. Да, это волшебная доброта!»

В этот день погода выдалась, если только это возможно, еще хуже, чем накануне, – на улице было еще холоднее, дождь лил еще сильнее, а грязь еще больше развезло. Сару снова посылали из дома с бесконечными поручениями; кухарка совсем разбушевалась и, зная, что Сара в немилости, бранила ее пуще прежнего. Но какое все это имеет значение, если у тебя есть волшебный друг? Ночной ужин придал Саре сил; она надеялась хорошо выспаться в теплой постели; и хотя к вечеру она, как и следовало ожидать, проголодалась, она помнила, что к следующему утру срок ее наказания истечет и она сможет позавтракать. Было уже поздно, когда ей разрешили уйти к себе. Мисс Минчин распорядилась, чтобы она занималась в классной до десяти часов вечера, но она увлеклась и засиделась над книгами.